Давно это было. Одиннадцать лет назад. Где-то в декабре я решилась сделать свою первую Ургасу. Подтолкнул меня к этому Новый год. А вернее, тот увеличенный объём приобретаемых к этому празднику продуктов. Чего же добру пропадать-то? И, в один прекрасный день я принялась за дело. В обыкновенном эмалированном ведре, с дуршлагом на дне. Но отходов оказалось так мало, что я в творческом порыве навела ревизию в шкафах на кухне и отправила послойно в ведро всё, что, на мой взгляд, давно на полках залежалось: разные крупы, сухой квас, муку. Поскольку мне казалось, что эти продукты суховаты для достаточного промачивания водным раствором ЭМ 1:1000, я увлажняла такие слои кефиром, молоком. Памятуя о том, что эти самые микроорганизмы, которых я собиралась выращивать и кормить, очень любят сладенькое, я щедро промазывала уложенные слои вареньем, поливала компотом. И меня успокаивала мысль, что я недаром продукты извожу. А делаю очень важное для весеннее-летнего сезона дело – готовлю это самое ценнейшее удобрение. Вечером муж с удивлением вопрошал: «У нас что? Налёт был?». Пришлось объяснять ему про Ургасу, про её важность и значение. Но муж меня не понял. Рассердился, дулся и ворчал весь вечер. В конце концов, поставил ультиматум – чтобы завтра к его возвращению домой, ведра (помоев, по его словам) в доме не было!
И тут случилось печальное и непредвиденное событие – мужа с приступом аппендицита увезли в больницу. Операция прошла удачно, а мой супруг, после наркоза продолжал интересоваться хозяйством. На вопрос убрала–ли «свою ургасу», я отвечала: «Да милый, конечно». А убрала я её в шифоньер. Лежал он в больнице не долго, дней 5. И Ургаса за эти дни не успела созреть, поскольку я ещё несколько раз сверху пищевые отходы докладывала. И нужна была ещё пара-тройка дней на её дозревание. Вернулся муж из больницы. Нигде в комнатах ничего не стоит, никакого запаха нет. Супруг и успокоился. Так прошли нужные мне дни. И Ургасу пришла пора на балкон переносить. Только тогда он увидел и ведро, и пищевые отходы в нём. Никакой гнили, слизи, плесени, запаха не наблюдалось. И лишь когда я развязала полиэтиленовый мешок, пошёл слегка кисловатый запах, как от старого кваса или перекисшего теста. Тут пришла моя очередь: «Знаешь, дорогой, ты так любишь свою смородину. Я этот мешок тебе отдам под твой куст. Вот увидишь, сколько ягод он тебе отдаст». Больному мужу перед лестью и хитростью жены было не устоять. Так и стала я в ту зиму копить пищевые отходы и делать свою Ургасу. Я собирала всё, что может быть на кухне от приготовления еды, кроме жира и масел, а так же остатки не съеденного и замораживать на балконе. И когда набиралось нужное мне количество отходов (на одно ведро), то заносила мешок и тазик на ночь на кухню для оттаивания. 
А утром производила закладку слоёв по технологии приготовления. Я не ежедневно в мешок добавляла слои, а делала всю процедуру за один раз из размороженных продуктов (отходов). Качество Ургасы от этого, на мой взгляд, не ухудшилось.
А тот первый мешок с Ургасой оказался действительно чудодейственным. И я, как и обещала, отдала его мужу под смородину. На фото куст смородины, ягоды с которого одновременно собирают четыре человека. Мои родные муж, сын, дочь и зять. После фотографирования, к ним присоединилась и я. Куст даёт по три, четыре полновесных ведра отборных ягод. Действие Ургасы продолжалось пять лет!
С уважением,
директор Кемеровского представительства НПО «АРГО ЭМ1»,
Гаас Татьяна Николаевна